НРАВСТВЕННОСТЬ ПОЛИТИКОВ, ЧИНОВНИКОВ И РАБОТНИКОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
Или являются обязательными в публичной деятельности те же самые моральные принципы, которые  и в будничной жизни? Цель осуществления власти, как для наивысших государственных чинов, так и чиновников низшего уровня, состоит в сохранении порядка. Поэтому ошибочным есть утверждения, которые в публичной деятельности, в отличие от поведения в частной жизни, где все подлежит моральным  принципам, достаточно избегать личной выгоды и на самом деле проявлять заботу об общем добре, а все другое принадлежит оценивать по критерию эффективности.

Напомним, что еще Макиавелли открыл теоретическое пространство для ограждения публичной сферы от моральной, провозгласивши, что публичная  деятельность ( а особенно осуществление власти) подлежит тем самым правилам. В чем же состоит внедренная Макиавелли изменение угла зрения на моральную оценку политической деятельности? Итак, в этике речь идет о том, чтобы  наши действия были внутренне хорошими, вместо того в искусстве речь идет о  качестве, привлекательности нашего произведения. Для искусства не важно, является ли художник или врач хорошими людьми. Важно, чтобы произведения художника,  скульптора были на самом деле произведениями искусства, чтобы назначенное врачом лечение давало нужный результат.

Припомним аргументы в пользу послабления связи между публичной  деятельностью и нравственностью. Эгоизм и лицемерие, насилие и эксплуатация,  вранье и коварность представляют, к сожалению, стойкое и только частично  преодоленное измерение нашей общественной жизни. Иногда удается их удалить из наших домов, из общения в малых группах и кругах, но никогда полностью. Неопровержимым есть  факт: даже если это нам не нравится, что  готовность действовать или оправдывать действия, которые вредят общему благу, в  масштабах всего общества не являются редкостью. А в отношениях между государствами  сила и ловкость часто означает больше, чем справедливость.

Если тот, кто занимается большой или малой политикой ( то есть проявляет заботу о государстве или о локальном сообществе) забыл бы об этом и захотел  бы перенести к этой сфере моральные принципы из своего родового гнезда,  захотел сделать доверие и искренность главными ориентирами своей публичной деятельности, то он не только бы быстро потерял власть, но и натолкнул  бы сообщество, которого служит, на большой вред. „Если кто-то хочет, чтобы  ему повезло, то он наверное будет вынужден применить те средства,  которые поражают грубых людей, и какие они сами применяют. Тот, кто  несет бремя политики, не побеждает людей, которые применяют насилие, поведением, которое отбрасывает любое насилие. Он не борется с коварными  людьми, раскрывая им все свои мысли и планы. Тот, кто занимается  политикой, не избирает правила игры, которыми бы не были его интересы. Их определяют те, против кого он борется, хотя борется он против насилия  и коварности” .
Не только циники утверждают что нравственность в политике практически  всегда инструментальна. К ней тянуться, обращаются слабые и побежденные, те, кто в данный момент практически не имеют возможности эффективно действовать.  В свою очередь люди, которые реально определяют судьбы государств и обществ  ссылаются на моральные принципы не через убеждение, а чтобы достать  поддержку своих действий, или превзойти своих противников в глазах общественности.  Такие и подобный им аргументы формируют довольно распространенный на сегодня взгляд: хотя в публичной сфере как-то приходится учитывать мораль,  но все равно постулат подчинения моральным принципам является вредным идеализмом.