“Сперва фигура Мазепы нашла свое отображение не в российской культуре, а в западноевропейской”, – интервью с профессором Венского университета Алоисом Волданом

В Институте славистики Алоис Волдан излагает польскую литературу. Сам он изучал российский и польский язык и литературу. Вообще владеет семерыми иностранными языками. Украинскую изучал самостоятельно, читая украинскую литературу и общаясь с украинцами. Профессор Волдан пишет и печатает статье об украинской литературе, выступает с научными докладами, перекладывает польскую и украинскую литературы.
— Господин профессор, почему именно украинский гетман Иван Мазепа стал темой литературоведческого семинара в Институте славистики и кто был автором этой идеи?
— Вы знаете, что Мазепа с давних пор является темой литературоведческих исследований. Мне необходимо было подготовить семинар о литературы, а Мазепа как можно лучше подходил.
— планируется ли повторное проведение этого литературоведческого семинара?
— Это очень возможно, – оказалось, эта тема есть намного более широкая. На протяжении семинара мы увидели, что существует еще много других интересных проблем, литературоведческих, связанных с фигурой Ивана Мазепы. Думаю, в последнее время они являются важными для украинцев, для их национальной . Выяснение этих научных проблем, в центре которых выступает украинский гетман, есть важным для призмы отношений Украины с Востоком и Западом. А еще в следующем году важная дата – 300 лет со дня Полтавской битвы, которая делает фигуру украинского гетмана очень актуальной.
— По Вашему мнению, участников литературоведческого семинара больше заинтересовал Мазепа как романтический герой или Мазепа как украинский гетман, политический и культурный деятель?
— Нужно сразу заметить, что они, наверное, сперва вообще ничего не знали об этой фигуре, кроме украинских студентов. Но мне кажется, что всем участникам семинара Мазепа был более интересный как историческая фигура, как представитель украинской государственной мысли, чем лишь как литературный обид. Такой результат заранее не планировался, но хорошо, что так произошло. Исследование образа Мазепы в европейских литературах стало хорошей возможностью для наших студентов расширить знание об Украине. Раньше о Мазепе они могли знать лишь из российской литературы, из “Полтавы” Пушкина. Теперь они открыли не только отрицательно обрисованного персонажа, а и фигура, которая находится между двумя мирами: Востоком и Западом, – как и самая Украина. И, что наименее известно было нашим славистам, которые сперва фигура Мазепы нашла свое отображение не в российской культуре, а в западноевропейской.
— Если Вы уже самые вспомнили поэму “Полтава”, то или настолько образ Мазепы там есть негативным, как принято считать?
— Конечно ж, не такой негативный. Мазепа у Пушкина – это психологический образ. Автор изображает его как глубокую скрытую личность. На политическом уровне он – негативный образ. Но на личностному – трагический. И не следует забывать, что Мазепа в “Полтаве” выступает как романтический герой. Как, в конце концов, и у Байрона. Романтический герой всегда ни положительный, ни негативный.
— Почему такое пыльное внимание отводилось поэтому, чтобы студенты читали произведения в оригинале?
— Потому что у нас так принято. Вспомните немецкий перевод Вольтера, где встречались ошибки в географических названиях. Поэтому мы сопоставляли немецкий перевод с французским оригиналом. Кроме того это хороший стимул для изучения новых иностранных языков. Наши студенты, к сожалению, не все знают украинский язык. Подавляющее большинство изучает российскую и польскую, а на семинаре они имели возможность читать тексты на украинском языке, цим самим начать изучение нового славянского языка. Это определенной мерой педагогический метод. Конечно, если текст написан турецким или китайским языками, то мы будем читать в переводе немецкой. Но если произведение написано европейским языком, следует читать в оригинале.
— На семинаре звучали выступления об образе Мазепы не только в литературе, а и в музыке и живописи. Это давняя традиция в австрийских университетах?
— Знаете, это не совсем новое. Ведь в компаративистике в сопоставлении и сравнимые исследуются не только литературные произведения, а и произведения литературы с произведениями художественного и музыкального искусства. А относительно нашего семинара,  Мазепы осталось прежде всего в французской живописи. Интересной есть интеракция между литературой и живописью.
— использовали ли Вы во время подготовки и проведения семинара украинские исследования, которые касаются темы Мазепы?
— Сначала я использовал исследование, написанные в диаспоре. Прежде всего это историческая и литература. Но со временем начал интересоваться современными украинскими научными разведками об Иване Мазепу. Новые и наиболее актуальные исследования есть сейчас именно в Украине. Следует вспомнить, например, книгу Ростислава Радишевського и Владимира Свербигуза “Иван Мазепа в сарматсько-роксоланському измерении высокого барокко”. Это очень интересная попытка включить Мазепу в мир барокко, довольно важный для Украины период, где пересекались западноевропейские факторы из региональными, а именно украинскими.
— Последний вопрос позвольте поставить от лица современных украинских историков. Предполагается ли сотрудничество между австрийскими и украинскими научными работниками и студентами: общие конференции, круглые столы, написания общих научных работ?
— Сейчас я не имею конкретных партнеров, но это очень перспективное дело. Потому что теперь на Западе, да и не только на Западе, одной и важных проблем есть проблема национального тождественности. Это не только сугубо литературоведческая методология, а гуманитарная проблема. В ее рамках рассматривать фигуру Мазепы как фактор национального идентитету было бы очень актуально. Я знаю, что в Полтаве есть памятник российским воинам, но нет украинским. Он появится непременно. Ведь на каком уровне будет происходить увековеченья памяти Мазепы в памятниках, названиях улиц, столько места будет занимать фигуру Мазепы в памяти украинцев. Интересным было бы объединение украинского исторического фактора с общеевропейским актуальным дискурсом. И это можно было бы сделать с коллегами из Украины.