От строительства еврейского музея в Берлине, его первой реализации, до работ на месте башен-близнецов в Нью-йорке, архитектор Daniel Libeskind обнажает свои эмоции с целью придумать новую архитектуру.
Daniel Libeskind родился в 1946 году в городе Лодзь в Польше, в кильватере этой войны, настолько присутствующей в его работах. Он считает себя кочевником: начальное образование в Израиле, учеба в Купер Юнион-Скул в НьюЙорке, потом университет в Эссексе, в Англии (диссертация по теории и истории архитектуры) и последующие годы обучения. Преимущественно в Италии.
[box color=»white» icon=»eye»]В 1989 он принялся за работу над Еврейским музеем в Берлине, в форме разбитой звезды Давида. Этот проект захватит 13 лет его жизни. и действительно, перед лицом преднамеренного молчания политиков, он должен бороться, чтобы заставить принять это здание, согнутое насквозь, воплощающее трагедию немецких евреев и насильственные переломы в их истории. Его архитектурная практика неизбежно влечет за собой изучение идей, расследование видимых и скрытых реалий местности и конкретных программ. и именно потому, что Daniel Libeskind занимается решением этих скрытых проблем, он имеет такое большое влияние на студентов и критиков.[/box]
На счету Daniel Libeskind имеется множество музеев:
Феликс Нуссбаум Хаус (Felix Nussbaum Haus) в Оснабрюке в Германии (Osnabrück, Allemagne), Imperial War Museum North в Манчестере, Датский Еврейский Музей в Копенгагене, расширение художественного музея Денвер и Современного Еврейского Музея в Сан-Франциско.
Многие другие находятся на стадии разработки или строительства, как, например, музеи в Дрездене, Дублине и Бостоне. В работе над каждым проектом Daniel Libeskind задается вопросом о его структурном выражении по отношению к окружению и назначению.
Техника коллажа лежит в основе его радикального приема работы, причем, скорее касаемо проекта всего города, чем конкретного здания. Коллаж включает в себя все виды данных: историю города, литературу, политическое прошлое, музыку и т.д. Этот анализ порождает расслоение и насыщенность, которые искушают преодолеть границы воображения и непреодолимо влекут к хаосу. Архитектор предназначен музыке. Не посещал ли он ту же школу, что и ицхак Перлман по прибытию в США? Даже если он не сделал карьеры в этой дисциплине, он рассматривает архитектуру, как одно из наиболее важных способов восприятия мира.
«Достаточно просто стоять в городе и слушать, признается он. Архитектура — это искусство, которое учит людей общению, как литература. Здание описывает человеческую душу. Это не только идеологический инструмент, но также и эмоциональный шок, вызванный зданием настолько неожиданным, что мы чувствуем себя на границе между чем-то привычным и незнакомым. Работа, которая дает форму пространству, важна, потому как она пробуждает тело и разум, эмоции и интеллект, память и воображение».
